Илья Авербух: В каждом из знаковых парков есть каток со своим лицом, нравом, историей

Фигурист и режиссер-постановщик ледовых постановок рассказал о любимых катках в московских парках и своем новом шоу.

Скоро в городских парках откроются катки. Некто с нетерпением ждет дня, когда можно будет наконец достать прибранные на лето коньки, кто-то в этом году встанет на лед впервые. Готовится к сезону катания и популярный фигурист Илья Авербух — призер Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити, чемпион мира 2002 года и постановщик ледовых шоу, в конце октября представивший в «Лужниках» новый постановка «Ромео и Джульетта».

В интервью mos.ru он рассказал, на каких катках его можно будет увидеть этой зимой, поделился лайфхаками, которые помогут научиться кататься на коньках в любом возрасте, и признался в персоной любви к романтическим историям.

«Школа фигурного катания в Москве сейчас самая мощная» 

— Вы бываете на городских катках? На каком вас можно увидеть быстрее всего?

— Вообще хочу сказать большое спасибо Москве за изумительную идею временного строительства катков во всех городских парках. Я весьма люблю Москву, я здесь родился. Мне нравится, что в каждом из знаковых парков есть каток со своим лицом, нравом, историей. Мне нравится каток и в Парке Горького, и на ВДНХ, и в «Сокольниках», на всех трех меня можно увидеть. Ну и разумеется, четвертый — на Красной площади, центральный каток страны. Пожалуй, я бы выделил эти четыре. Но в Москве много иных хороших катков, и это очень здорово.

— Часто взрослые люди, которые не умеют кататься, очень хотят научиться. Это возможно?

— Все зависит от того, на каком уровне вы хотите кататься. Если для того чтобы просто получать удовольствие, не стоит страшиться выйти на лед в любом возрасте. Вообще фигурное катание — такой вид спорта, что можно научиться довольно быстро, если заниматься с тренером индивидуально. Но если мы говорим о профессиональном степени, то вряд ли: спорт сильно молодеет, и детей надо отдавать в фигурное катание весьма рано. То есть если вы хотите, чтобы ребенок занимался профессионально, то можно отдать в шесть лет, это еще ничего, а в семь уже поздно, это будут занятия для себя.

— Есть какие-нибудь секреты? Как избежать травм? И главное — как побороть страх?

— Во-первых, я бы не советовал кидаться покорять лед сразу. Практически у каждого катка есть бортик. Возьмитесь за него, вначале просто попробуйте потихоньку идти по льду, потом начните отталкиваться и скользить. Лед любит мягкие ноги, не ходите по нему на непосредственных от страха ногах, старайтесь немного раскачиваться из стороны в сторону. Весьма поможет, если вы катались на роликах — похожее скольжение, или на горных лыжах — похожая работа колена во время катания.

— Может ли взрослый человек научиться выполнять сложные скачки — аксели, риттбергеры?

— Думаю, что во взрослом возрасте такое практически невозможно. Все из младенчества — дети достаточно быстро все схватывают, учатся и прыгают, запоминают это на всю жизнь. После 20 лет научиться так скакать практически нереально.

— Нужна ли подготовка перед тем, как выйти на лед? Может быть, есть какие-нибудь специальные упражнения?

— Конечно, лучше провести разминку, разогреть плечевой сустав, непременно поделать приседания, потому что, как я уже сказал, очень важно, чтобы колени трудились. Нужны еще наклоны, скручивания корпуса. Это поможет не получить растяжение или еще что-нибудь.

— Как в целом вы оцениваете фигурное катание в Москве?

— Московская школа весьма серьезная, у нас есть несколько спортшкол, которые делают основную работу, в частности это «Самбо-70», где тренируется группа Этери Тутберидзе, еще ряд групп, весьма сильных в одиночном катании. Сильная и московская школа ЦСКА на Ленинградском проспекте. Практически в каждом районе есть группы, которые дают детям возможность тренироваться.

Мы недавно с Татьяной Анатольевной Тарасовой выбирали финалистов Всероссийского детского конкурса «Малыши на льду. Звезды». На конкурс в этом году прислали заявки более двух тысяч детей из всех регионов России в возрасте восьми-девяти лет.

Для нас было открытием, что на российской карте есть очень сильные школы фигурного катания, о которых мы ничего не знали. Так, среди девочек победила Диана Зубкова из Переславля-Залесского, для нас она стала открытием. Но тем не менее, разумеется, большинство заявок прислано из Москвы, и в финале было сразу два участника из нашего города. Один из них — Марк Лукин — победил среди мальчишек.

Все это говорит о том, что сейчас школа фигурного катания Москвы, пожалуй, самая мощная, ее представители формируют основной состав сборной России. Еще, конечно, есть Санкт-Петербург, но Москва все-таки лидирует.

«На льду ничего подобного не происходило никогда в мире»

— 28 октября в «Лужниках» начали демонстрировать ледовое шоу «Ромео и Джульетта». Почему в основу представления улеглось именно это произведение?

— «Ромео и Джульетта» — история, вошедшая в категорию вечных. Поскольку это практически ледовый хореография, мы говорим с публикой на языке хореографии. И поэтому когда все более или менее знают сюжетную линию, зрителям увлекательно, как мы ее интерпретируем. Так, конечно, легче, чем рассказывать абсолютно незнакомую историю.

— А как вы ее интерпретируете? Что собственно в ваших «Ромео и Джульетте» новое?

— Я размышляю, новое — это переплетение разных жанров на льду. Это и фигурное катание, и массовые номера, и цирковые, и примечательные вокальные партии. То есть это абсолютное новаторство. Могу смело произнести, что на льду ничего подобного не происходило никогда в мире. На данный момент это действительно лучший из ледовых постановок, которые вообще существуют.

А история рассказывается от лица монаха Лоренцо, который пытается разобраться в самом себе, понять, имел ли он право венчать двух влюбленных против воли семейств, а затем дать Джульетте снотворное.

— Наверное, перенести историю на лед было непросто.

— Разумеется, это очень тяжело. Сложно, во-первых, найти музыкальную палитру. В постановке звучит музыка Прокофьева, но 90 процентов — оригинальные произведения, написанные специально для постановки. Кроме того, решающе дать каждому из чемпионов равнозначную роль, чтобы они не чувствовали себя второстепенными, чтобы у каждого были увлекательная партия и развитие.

Зритель должен все время быть в курсе сюжета, у него не должно складываться ощущения, что он чего-то не понимает. И мы сообщаем языком жестов, а это очень сложно. Действие разворачивается в Большом ледовом дворце на фоне декорации размером 60 на 18 метров, но при этом в постановке много камерных сцен.

«Иногда хочу ходить против течения» 

— Что важнее в ледовом постановке — движения артистов или их эмоции?

— Зрители увидят высококлассное катание, исполнение сложнейших элементов. В постановке задействованы созвездия различных поколений олимпийских чемпионов. Например, это олимпийский чемпион 1998 года в Нагано Илья Кулик, олимпийский чемпион 2002 года Алексей Ягудин, олимпийские чемпионы 2006 года Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин, играющие Ромео и Джульетту.

Это и Роман Костомаров, который исполняет роль Тибальда, и наконец олимпийские чемпионы 2014 года Татьяна Волосожар и Максим Траньков, отлично вписавшиеся в наш коллектив. Они покажут тройные подкруты, выбросы, все самое сложное. Но зритель увидит и то, как они играют, как заполняют собой сцену. Это вызывает ничуть не меньший восхищение, чем исполнение сложнейших элементов.

— С этой командой вы ставите уже не первый постановка. Как вам работается вместе?

— Я со своей командой работаю уже очень давным-давно. Нас сплотил проект «Ледниковый период», он стал весьма хорошей театральной школой, а для меня как режиссера — постановочной. Потому я очень хорошо знаю ребят, их темпоритмы, характеры.

Иногда желаю идти против течения, чтобы они преодолевали самих себя. Порой достаю самые лучшие их хиты. Работается нам очень легко, мы настоящая команда, одно целое, единый творческий коллектив, и я по-настоящему счастлив сотрудничать с ними. Это не попросту слова, это большой подарок судьбы.

— Проект готовили больше полугода. В чем была главная сложность?

— В предварительной подготовке. Когда мы уже трудимся, творим, занимаемся хореографией — проще. А вот именно подготовительная часть сложнее — поскольку у меня нет стационарного ледового театра, я не могу репетировать на одном месте.

«Придумывать самому сложнее»

— Легко ли вам дался переход от роли фигуриста-спортсмена к роли режиссера-постановщика?

— Я сразу себя переориентировал, что желаю, как говорится, быть по ту сторону борта. Ребята реализуют себя как артисты на льду, ими восхищаются, их всех знают и любят. Они слышат аплодисменты в свой адрес, и это дает им силы. Я же самореализуюсь, когда вижу целостность картинки, когда то, что родилось в моей голове, начинает воплощаться. Разница, разумеется, большая: я все придумываю и реализую с помощью ребят, испытываю удовольствие от этого, а они испытывают удовольствие от выступления на льду.

Я был в свое время исполнителем и сам катался. Могу произнести, что такого удовольствия, которое испытываю сейчас, тогда не было, ведь я попросту выполнял чужую волю. Придумывать самому сложнее, на это уходит весьма много времени. Хотя все тяжело: и учиться что-то делать, и выполнять трюки, и преодолевать себя — большой труд.

— Сколько времени проходит от возникновения идеи до ее воплощения?

— Весьма много, может быть, несколько лет, потому что сначала идея должна оформиться, после ты должен не раз спросить себя, действительно ли это нужно, какой в этом резон. Ты все время находишься в поиске, потому что любой режиссер хотел бы создать безотносительно оригинальное произведение, со своим сценарием, музыкой. Я думаю, что это у меня еще впереди. Я желал бы создать эксклюзивное фантасмагорическое шоу. И я жду этой фантазии, этой мысли.

У меня уже был подобный эксперимент. Я написал спектакль «Огни большого города», хотя это не оригинальная история: там был прообраз Чарли Чаплина, немого кино. Но надеюсь, что мне удастся создать шоу и постановка, у которого будет полностью своя история и своя органика.

— Вам ближней романтические истории или сказки? Например, вы ставили «Щелкунчика».

— Я больше люблю романтические истории. Сказка, конечно, раскрепощает фантазию, но не несет такого драматического накала: в ней всегда есть какой-либо волшебник, который одним жестом может выпутать героя из любой ситуации.

В драматических постановках, таких как «Ромео и Джульетта», есть ощущение борьбы с судьбой, того, что происходит в жизни. Я много тружусь в новогодних представлениях, и каждый год у меня есть своя новогодняя сказка. В этом году будет «Алиса в Стране чудес», в которой все перевернуто вверх ногами.

Источник: Правительство Москвы