Что хорошего в «нехорошей квартире»: интервью с директором Музея Михаила Булгакова

Директор Музея Михаила Булгакова Петр Мансилья-Круз — об особенной атмосфере квартиры писателя, тайниках посетителей, скверном характере кота и о том, сложно ли притягивать в музей молодежь.

«Надо сказать, что квартира эта — № 50 — давным-давно уже пользовалась если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией» — кто не помнит эту строчку из «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова? С 1921 по 1924 год в квартире на Большой Садовой жил сам писатель со своей женой Татьяной Лаппа, и сюда же он поселил героев своего романа — директора Театра варьете Степу Лиходеева, Воланда и его свиту. Сегодня в квартире 50 Музей Михаила Булгакова. О том, как он появился, как меняется и какие у него планы на будущее, студентам — Татьяне Наумовой, Всеславу Тишкину и Владиславу Клинкову — рассказал директор музея Петр Мансилья-Круз.

— Музей Булгакова — особенный. Как вы этого добиваетесь?

— Я бы не сказал, что мы каким-то образом этого добиваемся. Музей особенный, во-первых, потому, что Булгаков — особенный. Во-вторых, потому, что он, в отличие от многих других музеев в нашей стране и мире, появился в значительной степени оттого, что так захотели люди. Они приходили сюда, в «нехорошую квартиру» из «Мастера и Маргариты». И собственно благодаря их активности, их интересу, их увлеченности книгой, даже благодаря тем рисункам, которые они оставляли на стенах подъезда, стало возможным появление музея. Это не решение государя императора или какого-нибудь министра. Этот музей появился попросту потому, что не мог не появиться.

В этот дом приехал Булгаков, написал роман «Мастер и Маргарита», где изобразил этот дом, и еще несколько произведений, где он упомянут. После, в 1966–1967 годах, вышли две части романа «Мастер и Маргарита», и с тех пор исподволь это место становилось не просто точкой на карте, а чем-то волшебным, связанным с любимой книжкой.

— Каким образом создавалась выставка музея и почему она именно такая?

— У Музея Булгакова было много экспозиций. Вначале это был такой самодельный музей. В то время здание еще занимало предприятие «Гидротехмонтаж», и его сотрудники, поклонники Булгакова, начали основывать уголки, комнаты, посвященные ему.

Потом, когда тут долгое время работал Фонд имени Булгакова, еще до официального создания музея, тут устраивали различные тематические выставки. В целом это всегда было такое неформальное культурное место. Его, разумеется, посещало огромное количество молодых людей, которым нравился Булгаков.

Та выставка, которая есть сейчас, появилась в несколько этапов, и это уже работа музея и музейных сотрудников. Постоянная выставка существует около 10 лет. К слову, современные музейщики считают, что примерно каждые 10 лет постоянную выставку надо обновлять или менять.

У посетителей появилась возможность зажигать свет в окнах макета дома 10

— Вы планируете какие-либо изменения?

— Разумеется. Какие-то изменения происходят сами по себе. Два с половиной года назад, так, у нас появился интерактивный макет дома 10  и это сейчас уже часть постоянной экспозиции. У посетителей теперь есть возможность зажигать, нажимая кнопки, свет в окнах макета и узнавать о том, что тут происходило с начала XX века до наших дней. Макет появился благодаря проекту «Дом на Большой Садовой», в рамках которого мой коллега Дмитрий Опарин, кандидат исторических наук, научный сотрудник музея, занимался историями семей, живших в доме 10 на Большой Садовой. Помимо создания этого интерактивного макета, мы провели три выставки, запустили сайт и выпустили книжки.

Есть и другие изменения. За последние 5 лет мы делали очень много временных выставок, проводили множество различных экспериментов, а сейчас, помимо обновления музея, которое происходит регулярно, работаем над созданием постоянной экспозиции в помещении на Большой Пироговской улице, недалеко от Новодевичьего монастыря, которое не так давным-давно было передано музею и включает в себя мемориальную квартиру Булгакова. В отличие от того места, где мы с вами находимся, та квартира была целиком булгаковской, он жил там с семьей на протяжении шести с половиной лет — с 1927 по 1934 год.

Современные музеи стараются быть более открытыми, доступными

— В отличие от других музеев-квартир, тут нет постоянных смотрителей. У вас из-за этого нет проблем? Почему вы выбрали такой рискованный путь?

— На самом деле многие мемориальные квартиры устроены подобным образом. У нас есть система безопасности, которая в достаточной мере обеспечивает сохранность находящихся тут предметов. Не буду погружать вас в неинтересные подробности, но с этим у нас больших проблем нет. Современные музеи стараются быть более открытыми, доступными, и мы, насколько можем, стараемся двигаться в этом направлении.

— У вас не случалось случаев вандализма?

— Вы знаете, бывают разные ситуации в музее, встречаются разные посетители — веселые, весьма веселые, чересчур веселые. Но нет, на это жаловаться не приходится. Иногда в музей приходит тысяча человек в день, порой три тысячи, и это невероятно много для бывшей коммунальной квартиры. Мы стараемся размышлять об этом. Стараемся выстраивать маршруты, какую-то внутреннюю жизнь таким образом, чтобы всем посетителям хватало места.

— У вас есть книга отзывов, где люди рисуют, пишут стихи, сокровенные письма, вплоть до обращенных к самому Булгакову. А что у вас происходит с книгами после того, как в них заканчиваются листы?

— Мы их читаем! А после храним. Музеи — это вообще такое место, где все хранят. Есть какие-то весьма популярные, часто встречающиеся отзывы. Многим посетителям нравится встречать, особенно неожиданно, большого черного кота, который здесь прогуливается. Многие пишут об особенной атмосфере этой квартиры. Порой встречается что-то забавное. Мы всегда друг другу пересказываем такое, разумеется. Например, дрожащей рукой написанное поперек страницы «МЕНЯ УКУСИЛ КОТ» нас сильно встревожило.

Недавно мы приводили в порядок лестницу, которая ведет к нашей квартире. И обнаружили в щели тайник с огромным количеством белых скрученных бумажек с записками. Мы их оттуда извлекли, долго сомневались, читать или нет. После все же пришли к выводу, что, наверное, это как-то связано с музеем, решились, открыли. Там, разумеется, было много забавного и интересного. Правда, выяснилось, что более половины из них написаны одной рукой, то есть некто был настолько упорен, что много раз повторил свое пожелание.

Действительно, у нас существует много форм взаимодействия посетителей с музеем, которые необычны для традиционных музеев. Это видно сразу по надписям на стенах. Некто приходит о чем-то попросить, о чем-то рассказать, с кем-то поговорить — порой с Булгаковым, иногда с кем-то из его персонажей. К некоторым проявлениям этой любви невозможно свыкнуться.

— Вы говорите, что люди ощущают необычную атмосферу этого места. А вы сами ее чувствуете или уже привыкли?

— Разумеется, чувствую. Я, как и любой из сотрудников Музея Булгакова, которые остаются тут поздно вечером или даже ночью, чувствую, что тут интересно, особенно в ночное время. Я не люблю разговоров о мистике, но, разумеется, когда ты находишься в квартире, где столько историй и где сосредоточено столько смыслов, чего-то подобного избежать тяжело. Тут очень часто всплывают цитаты, слова, фрагменты сюжетов, и бывает так, что, совсем не желая того, настраиваешься на какой-то определенный лад. Здесь интересно трудиться.

Характер у кота непростой, но мы к нему очень привязаны

— Откуда в музее взялся кот?

— С этим котом у нас связана легендарная история. Я этого не застал, поскольку это было давным-давно, он тут уже около десяти лет. Однако коллеги рассказывают, что когда-то он появился во дворе, а после сам направился в этот подъезд, подождал, пока ему откроют дверь, поднялся на крайний этаж и зашел в квартиру. Не знаю, насколько этому можно верить, но предание такая существует.

Кот уже немолодой, и характер у него непростой. Но мы к нему весьма привязаны.

— Какие существуют проекты на базе музея?

— Много итого. Выпускаем книжки, делаем выставки — не только в музее, но и на других площадках. Мы запустили мобильное приложение, бесплатное, которое вы можете скачать, под названием Bulgakov Map, «Карта булгаковской Москвы». Оно позволяет прогуливаться по Москве и узнавать больше про литературные адреса, в частности про те места, которые связаны с Булгаковым. Мы организуем пешеходные экскурсии по булгаковской Москве, много разных экскурсий проводим тут, в музее.

Мы ведем отдельные проекты, такие как «Москва Михаила Булгакова», «Дом на Большой Садовой». Наш проект «Студия 40. Мемориальная мастерская Петра Кончаловского» в прошлом году стал победителем конкурса на получение грантов, организованного Благотворительным фондом Владимира Потанина. Помимо этого, сотрудничаем с Государственной Третьяковской галереей. Сейчас также работаем над созданием научно-просветительского центра в Большом Афанасьевском переулке, недалеко от Арбата.

Наша задача — не попросту рассказывать о Булгакове, а рассказывать правду и только правду

— Тяжело ли привлекать в музей молодежь?

— Это сложная задача. С одной стороны, нам в Музее Булгакова делать это гораздо легче, чем другим музеям. Мало того, что Булгаков входит в программу старших классов, он действительно нравится молодым людям и увлекает их как-то проще и быстрее, чем другие писатели. Грех жаловаться — к нам действительно приходит много молодежи. Потому сейчас перед нами стоят две задачи: во-первых, привлечь тех, кто не пришел бы сам, а во-вторых, тем, кто пришел, рассказать что-то новое — правду, а вовсе не те мифы и легенды, которые многие слышали о Булгакове.

Так, недавно меня попросили прокомментировать книгу, которая посвящена гипотезе, что Михаил Булгаков был автором не всего лишь своих книг, но и «Двенадцати стульев»… В ситуации, когда возникают такие предположения и когда многие истории, связанные с Булгаковым, распространяются вольно, быстро и разными путями, наша задача — не просто повествовать о нем, а рассказывать правду и только правду.

— Чем интересна работа директора музея?

— Работа в музее позволяет заниматься, вопреки распространенным представлениям, практически всем, что может быть увлекательно человеку с гуманитарно устроенной головой. Делать выставки — это не лишь выбирать изображения, как часто кажется людям, но еще и сочинять истории, писать и редактировать тексты, трудиться с дизайнерами, архитекторами, художниками и придумывать что-то, что должно стать самостоятельной культурной ценностью. По крайней мере, нам бы так хотелось. Это интересная и достойная задача.

Материал подготовили корреспонденты Первого студенческого агентства.

Источник: Правительство Москвы