Волшебники на вертолетах: как работает Московский авиационный центр

Можно ли реанимировать человека в воздухе, как тушат пожары в высотках и верят ли пилоты в приметы, рассказали специалисты уникального для России вертолетного подразделения.

Вертолеты с оранжево-синими полосами регулярно взлетают в небо над Щербинкой. Тут базируется Московский авиационный центр (МАЦ), учреждение, которое работает там, куда другим спасательным службам не попасть, — в небе над столицей. По случаю Дня гражданской авиации mos.ru встретился с врачами и пилотами и узнал об особенностях спасения людей в воздухе.

Первым делом — вертолеты

Аэродром Остафьево в ТиНАО — место, где несет службу вертолетное подразделение, созданное 13 мая 2003 года по распоряжению Правительства Москвы, — Московский авиационный центр Департамента по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и пожарной безопасности.

10 вертолетов, пилоты, врачи — анестезиологи-реаниматологи, технические специалисты и в среднем от четырех до семи вылетов за дежурство. Сложные пожары, аварии, экстренная медицинская поддержка, случаи, когда счет идет на минуты, — все это их работа.

«Наша основная задача — стоять на страже города. Любые сложные чрезвычайные ситуации в нашей компетенции. Мы должны прийти на место, эвакуировать пострадавших, доставить их в больницы, если пожар — потушить. Задачи экстренные», — рассказывает заместитель директора по организации летной работы ГКУ «Московский авиационный центр» Олег Катальшев.

Пилоты же говорят, что работа у них — как у всех. Лукавят ли, произнести сложно: на счету тех, кто бороздит московское небо, не только сотни спасенных жизней, но и огромный эксперимент полетов еще до поступления на работу в МАЦ.

«У летного состава серьезная подготовка. Как правило, пилоты весьма опытные, бывшие военные, имеют опыт не только летной, но и боевой работы. За 15 лет существования мы уяснили весьма много тонкостей этой работы, которые нельзя было узнать нигде. Потому что до нас этим не занимался никто», — добавляет Олег Катальшев.

Полеты над городом — задача, как тут говорят, ювелирная. Столичное небо расчерчено по метрам: здесь закрытая зона, там — провода, высотки и воздушные потоки.

«Летать над Москвой — это большая ответственность. Над Москвой, помимо нас, летают еще другие воздушные суда, и надо четко выдерживать параметры полета: скорость, дистанция. Удержать вертолет на заданной точке, на заданной линии пути — это, разумеется, требует концентрации», — отмечает командир воздушного корабля Илья Иващенко.

Небесная скорая

Есть еще у Московского авиационного центра 5 санитарных вертолетов. Это легкие современные ВК117С-2, два из которых выкрашены в красно-белый цвет с красным крестом на боку, остальные — белые с оранжево-синей полосой. Ежедневно на дежурном посту находятся три санитарных борта. Скорая поддержка с винтами. Садиться они могут на любую поверхность, минимальные габариты площадки для нормальной посадки 15 на 15 метров. 1 из таких вертолетов в час дня вылетает в сторону городской клинической больницы № 15 имени О.М. Филатова на боевую вахту.

После прибытия на вертолетную площадку больницы он первым отреагирует на вызов оперативного дежурного в случае чрезвычайного происшествия в городе. Для того чтобы собраться и подняться в воздух, бригаде по регламенту необходимо 10 минут. В реальности, говорят пилоты, получается все в два раза быстрее. Чтобы очутиться на месте — не больше 10. Здесь врачи проводят первые реанимационные работы и стабилизируют пострадавшего, после чего отвозят его в больницу.

Внутри у вертолета ВК117С-2 аппараты искусственной вентиляции легких, монитор жизненно важных функций, два инфузомата (аппарат, который подает препараты с точностью до микрограмма) и дефибриллятор. С таким инструментарием врачи могут реанимировать пациента и в полете.

«Вообще, это оборудование точно такое же, как в отделении реанимации. Если пациент блокирован в машине, мы ему оказываем поддержка на месте, можем даже забраться в этот автомобиль и выполнять определенные манипуляции (статус спасателя позволяет этим врачам трудиться в зоне ЧС. — Прим. mos.ru). Если состояние пострадавшего стабильное, можно все это делать на борту», — рассказывает анестезиолог-реаниматолог МАЦ Анатолий Пономарев.

Он самый молодой доктор среди медработников центра, ему 29 лет. До прихода в учреждение работал в скорой помощи. Говорит, машина скорой помощи и санитарный вертолет похожи, но есть свои нюансы.

«Тут вибрация, шум, мы летаем в гарнитуре. Если какая-то манипуляция, например нужно поставить катетер в шею, мы предупреждаем пилотов, и они стараются по возможности скинуть скорость, чтобы меньше трясло», — продолжает медик.

В общем, ничего необычного. Истина, как помещается и работает бригада из трех человек в салоне вертолета, все равно представить сложно: места там, кажется, меньше, чем в «газели». А поднять ВК117С-2 может как одного, так и двух пострадавших. Лишь с начала 2018 года воздушные реанимобили доставили в больницы больше 40 человек. А за 2017 год помощь с неба пришла 897 раз.

Выбираться из салона вертолета, где мы говорили с молодым врачом, непросто: жутко разбить или сломать сложное оборудование. «Главное — голову не сломайте», — предупреждает Анатолий Пономарев. Такой вот профессиональный юмор.

Как тушат пожары с воздуха

Пообщавшись с пилотами и врачами санитарных ВК117, едем на северную стоянку аэродрома, к экипажам пожарных. Пожарные вертолеты находятся на страже безопасности москвичей круглосуточно.

Тут ожидают вызова Ка-32А — универсальные рабочие вертолеты, способные скинуть на пожар за раз пять тонн воды. В распоряжении пилотов три таких вертолета. 1 из них оборудован единственной в России системой бокового, вертикального и горизонтального пожаротушения (пушкой), которая позволяет тушить высотные здания с близкого расстояния.

Немножко в отдалении — гигант МИ-26, самый крупный вертолет в мире, или на языке авиаторов «воздушный корабль». Он может поднять в небо 15 тонн воды.

В комнате отдыха на северной стоянке расставлены диваны, телевизор, на стене висит крошечная модель вертолета на нитке и карта Москвы с синими точками — водоемами, из которых могут набирать воду Ка-32А и МИ-26. Главный вертолетный «водопой» — Москва-река. Зимой она не замерзает, да и добраться до нее можно почти из любой точки города. Но вообще заполнять водосливные устройства (такие огромные брезентовые «ведра») экипажи имеют право из любых доступных водоемов.

Без «последних» полетов и числа 13

О работе летчики говорят мало, но с большим оживлением рассказывают о приметах. Как оказалось, они весьма суеверны и не скрывают этого. Хором обрывают, когда звучит слово «крайний»: в авиации его не жалуют и заменяют на «крайний». А еще не терпят числа 13 (даже номера серийного такого не существует), не заполняют летные книжки черной ручкой и не фотографируются у вертолетов перед вылетом.

«Но это так… Это не всерьез», — добавляют дежурные. Вера в приметы не мешает им исполнять собственный долг и работать иногда почти без отдыха. Так было, например, летом 2010-го года во время лесных пожаров под Москвой и в 2012-м при пожаре на 67-м этаже башни «Восток» делового центра «Москва-Сити».

Тогда пилоты провели уникальную операцию. И настолько успешную, что позже за опытом работы в подобных непростых условиях обращались коллеги из-за рубежа. «На таких высотах вертолету вообще тяжело зависнуть и удержаться, плюс это было ночью. И “Москва-Сити” построен так, что между зданиями не угадаешь, когда случится следующий порыв ветра», — объясняет командир воздушного корабля Андрей Михалевич.

Всегда на посту

Между вылетами и пилоты, и медики тренируются — нельзя терять квалификацию. Для таких полетов каждую неделю в небо поднимают даже «воздушный корабль». Заместитель директора по организации летной работы ГКУ «Московский авиационный центр» Олег Катальшев добавляет, что тренировки проходят и в дневное, и в ночное время, что необходимо для подготовки к чемпионату мира по футболу.

Источник: Правительство Москвы