Врачи, дипломаты, предприниматели и меценаты: все о семье Боткиных

Фото Д. Гришкина. Пресс-служба Мэра и Правительства МосквыО нескольких поколениях торговцев, деятелей культуры и науки — в материале mos.ru.

В первую очередность с фамилией Боткин ассоциируется знаменитая московская больница, названная в честь одного из самых видных представителей семейства. В Москве есть два здания, которые более тесно связаны с Боткиными. В одном из них, на Земляном Валу, родился знаменитый доктор, в честь которого названа Боткинская больница, а другое, в Петроверигском переулке, хранит мемуары о блестящих вечерах, на которых собирался весь цвет города.

История известной московской семьи предпринимателей началась с Конона Боткина, который в 1791 году переехал в Москву вместе с семьей и наладил текстильное производство. 1 из его сыновей, Петр, через 10 лет вошел в московское купечество.

«Чайный король»

Со временем Петр Боткин начал понимать, что текстиль не принесет семье денег, на которые можно было бы безбедно жить. Он начал подумывать о чаеторговле, которая обещала сделаться прибыльным делом. Чай в стране уже был известен, но большой популярности еще не получил: позволить его себе могли всего лишь очень зажиточные люди.

Еще в середине XVIII века Россия подписала торговый соглашение с Китаем, из которого сюда везли чай. Все дела проходили через торговую слободу Кяхта на линии разграничения. Фирма «П. Боткин и сыновья» по оптовой торговле чаем была основана в 1801 году, тогда же семейство открыла закупочную контору в Кяхте и таможенный пункт. Текстиль с еще существовавшей семейной фабрики (исподволь ее дела сошли на нет) обменивали на заварку. Петра Кононовича называли пионером чайного дела и чайным королем, он поспособствовал широкому распространению чая в России.

Вскоре фирма открыла торговые отделения в китайских городах Ханькоу и Шанхае, Лондоне, Санкт-Петербурге. В Тульской губернии построили два сахарных завода. Виток компании составлял несколько миллионов рублей.

Часть прибыли Боткин тратил на благотворительность. За пожертвования сиротским приютам и церквям он получил орден Святого Владимира и звание почетного подданного Москвы.

Фирме удалось выстоять и Отечественную войну 1812 года. После ее окончания Петр Кононович купил особняк на Земляном Валу — собственно там в 1832-м родился Сергей, один из его сыновей, ставший впоследствии знаменитым врачом. На здании можно увидеть соответствующую мемориальную доску. Затем семейство переехала в усадьбу в Петроверигском переулке, где раньше жил директор Московского университета Иван Петрович Тургенев. Новые хозяева перестроили главный дом, фасад декорировали в стиле позднего ампира, во дворе поставили два флигеля. Со временем дом стал одним из самых популярных в Москве: сюда приходили на званые вечера Александр Герцен, Николай Гоголь, Виссарион Белинский, Лев Толстой, Михаил Щепкин, Павел Мочалов и многие другие.

Глава семейства уделял особое внимание образованию своих детей, а их у него было 14 (от разных браков): 9 сыновей и пять дочерей. Лучшие пансионы, лучшиепедагоги — денег он не жалел, надеясь, что малыши смогут в будущем проложить себе дорогу в жизни, как посчитают нужным. Его не стало в 1853 году. Сообразно завещанию два старших сына от каждого брака получили дом и весь капитал, а все остальные — по 20 тысяч рублей. Увлекательно, что отцовское решение не рассорило братьев и сестер.

От чая — к искусству

Уже в следующем году наследники реорганизовали фирму в торговый дом «Петра Боткина Сыновья». Однако не все испытывали к семейному делу заинтересованность: этим занимались только Дмитрий и Петр. Они стали одними из первых, кто привозил чай из Индии, а не всего-навсего из Китая. Чуть позже, в 1893-м, торговый дом превратился в товарищество, продававшее чай, кофе и сахар. Но уже в 1907 году дела стали ходить все хуже, и еще через несколько лет предприятие пришлось закрыть.

Петр Петрович Боткин вел весьма скромную жизнь, не любил путешествия, был не самым гостеприимным хозяином и весьма религиозным человеком. Он был старостой в церкви Успения на Покровке и Архангельском соборе, а после в храме Христа Спасителя.

Дмитрий Петрович оказался его полной противоположностью: любил светские приемы, искусство. Он давным-давно увлекался коллекционированием картин, и еще к 1882-му в его собрании было больше сотни полотен (у него имелся и специально составленный каталог). Особую бессилие Боткин питал к французским художникам (Камиль Коро, Густав Курбе, Анри Руссо), был без ума от барбизонской школы. Он дружил с художником-маринистом Алексеем Боголюбовым и не раз советовался с ним по поводу приобретения новых сокровищ.

Боткина весьма ценили в профессиональном кругу: он был членом Московского художественного общества, Академии художеств. Одну из картин из своей коллекции — «После грозы» Федора Васильева — он подарил Третьяковской галерее.

Как и папа, Дмитрий Боткин не забывал о благотворительности: помогал Арнольдовскому училищу для глухонемых и Александровскому коммерческому училищу, где юношей из купеческих, мещанских, ремесленных и крестьянских семей обучали торговому делу.

«Первая серьезная русская книга» и музей в доме

Старшим из всех детей был Василий Петрович, в какой-нибудь мере он заменил остальным рано умершего отца. Он больше тяготел к искусству и литературе, нежели к делам семейной фирмы.

В 1835 году Василий Петрович отправился в странствие по Франции и Италии, учился, знакомился с творческими людьми, а по возвращении начал писать статьи и очерки — некоторые из них появлялись в «Отечественных записках». Повторно в тур по Европе он отправился в середине 1840-х. Вернувшись в Россию, написал цикл очерков «Письма об Испании», который в 1857 году превратился в книгу — «первую серьезную русскую книгу» об этой стране, как называли труд литераторы.

До конца жизни Василий Петрович был уверен: главное — это хорошее образование. Свои деньги он завещал Московскому университету, чтобы на них можно было учредить стипендию для бедных студентов.

Четвертый брат Михаил был весьма похож на Василия по складу ума и характера. Ему тоже претила работа в конторе, и в 1856-м, чтобы избежать этой участи, он поступил в Императорскую академию художеств. Минуя два года поехал за рубеж, познакомился с художником Александром Ивановым. Боткин писал картины в основном на библейскую тему: за «Вакханку с тамбурином» и «Рыдание иудеев на реках Вавилонских» ему присвоили звание академика исторической живописи, также он получил орден Святого Станислава 3-й степени. А еще он был членом совета Императорской академии художеств, Императорской археологической комиссии и Императорского общества поощрения художеств.

Помимо этого, он был известным коллекционером: много лет собирал предметы античного, византийского, древнерусского, готического, ренессансного искусства, в частности картины Сандро Боттичелли и Андреа Мантенья. Собственный дом Михаил Боткин превратил в музей, который по воскресеньям могли посмотреть все желающие.

В семье были еще представители искусства. Например, Федор, сын Владимира Петровича Боткина, — популярный представитель русского символизма. Его ценили не только на родине, но и в других странах. Во Франции он участвовал в самых престижных мероприятиях, а легендарный Сергей Дягилев пригласил поучаствовать в выставке русских и финляндских художников.

Гениальный доктор

Сергей Петрович, еще один брат, добился небывалых высот на медицинском нива. Когда он был маленьким, никто не подозревал, что это человек огромных интеллектуальных способностей — в 9 лет мальчик едва умел складывать слова из букв. Потом старшие поняли, в чем дело: Сережа попросту постоянно пересчитывает буквы в алфавите, и это его сбивает. Для него наняли педагога по математике, и тот подтвердил: ребенок весьма способный.

Окончив с отличием медицинский факультет Московского университета, он отправился на Крымскую войну в отряде хирурга Николая Пирогова. После войны поехал на стажировку в Европу, а затем врача пригласили на работу в клинику терапии Императорской медико-хирургической академии. В 1860-м защитил докторскую диссертацию в Санкт-Петербургской хирургической академии, которую, уместно, впоследствии — в возрасте 29 лет — возглавил.

Не та нога Наполеона. Как работали военные врачи в XIX веке

Спустя несколько лет Сергей Петрович предложил создать эпидемиологическое общество по борьбе с распространением эпидемических заболеваний. Сам он занимался изучением холеры, чумы, тифа, дифтерии, первым описал желтуху, то есть гепатит А, о котором до него медицина имела ошибочное представление. Боткин был первым в стране, кто объединил врачебную практику с лабораторной работой. Он был не согласен, что образование — прерогатива мужчин, и в 1874-м открыл школу фельдшериц, а после еще и Женские врачебные курсы.

Боткин установил, что пребывание на южном берегу Крыма весьма полезно для больных туберкулезом. Поверив авторитетному доктору, там даже выстроили дворец для страдающей этим заболеванием императрицы Марии Александровны. К Боткину прислушивались правители: он был первым в истории страны русским лейб-медиком императоров Александра II и Александра III. Еще он лечил Ивана Шишкина, Дмитрия Менделеева, Федора Достоевского, Николай Некрасов посвятил ему главу «Пир на весь мир» в поэме «Кому на Руси жить хорошо».

С 1866-го он был членом медицинского совета Министерства внутренних дел, в 1878-м стал председателем Общества русских врачей и оставался им до своей смерти в 1889 году. В 1920-м его имя дали больнице, построенной на средства московского промышленника Козьмы Солдатенкова в 1910 году.

110 лет со дня основания: Боткинская больница празднует юбилей

Продолжатели медицинской династии

Три сына Боткина тоже выбрали медицинскую стезю. Евгений Сергеевич учился в Германии, а затем в Санкт-Петербурге получил звание почетного лейб-медика и стал трудиться при дворе. Доктор всюду следовал за монаршей семьей, вместе с Романовыми он был расстрелян в Екатеринбурге. В 1981-м Русская православная церковь причислила его к лику святых.

Средний брат Александр получил медицинское образование, но решил служить в военно-морском флоте. Сергей Сергеевич, старший брат, стал бактериологом и терапевтом, много стажировался за границей. После возвращения работал заведующим в медицинском учреждении в Санкт-Петербурге, имеющем прямое отношение к его отцу: Городской барачной в память С.П. Боткина больнице.

Как и многие в семье, он любил искусство, собирал картины, входил в правление Третьяковской галереи, обожал музыку и светские приемы. Его дом называли домом-музеем: там можно было найти и древнеегипетскую пластику, и современные предметы искусства. Еще он собрал почти все акварельные и графические работы художественного объединения «Мир искусства», основанного в конце 1890-х.

Актриса, не сыгравшая своей роли

С женой Александрой, дочерью Павла Третьякова, у Сергея Боткина родились две дочки. Одну из них назвали в честь матери, и она стала киноактрисой.

Создатели галереи. Как братья Третьяковы стали поклонниками искусства

С 1916-го девица начала появляться на экране в незначительных эпизодических ролях. Александра получила образование в Государственной школе кинематографии (ныне — ВГИК), ее учителем был режиссер Лев Кулешов. Позже они поженились. Со временем ей стали предлагать работы покрупнее. Она играла графиню в «Необычайных приключениях мистера Веста в стране большевиков» (1924), Дульси в «Великом утешителе» (1933), Пелагею в «Сибиряках».

Режиссер Сергей Эйзенштейн писал про нее: «Ее талант не использовали и на четверть, она не сыграла своей роли». Длительное время был в силе негласный запрет на работу с ней. Про Александру Хохлову (фамилию она взяла от первого мужа и больше не меняла) говорили, что она «худа и некрасива», не подходит на роли, но настоящая причина постоянных отказов могла исчезать в буржуазном происхождении.

Хохлова сняла фильмы «Клятва Тимура» по сценарию Аркадия Гайдара и «Мы с Урала», преподавала во ВГИКе. Ее авторству принадлежат книги «Принципы кинорежиссуры Л. Кулешова», «50 лет в кино», «Статьи. Материалы» (в соавторстве с супругом). В 1935-м ей присвоили звание заслуженной артистки РСФСР.

Боткины за границей

В роду Боткиных были и политологи, сделавшие блестящую карьеру. Константин Мельник-Боткин родился во Франции, куда после революции эмигрировали его родители. С отличием окончил в 1946 году Парижский институт политических наук, в начале 1950-х он уже работал в Министерстве внутренних дел Франции, затем в Генеральном штабе национальной обороны. В 1958-м к власти вернулся генерал Шарль де Голль и Мельник-Боткин стал техническим советником премьер-министра Франции. Позже его назначили координатором работы французских спецслужб. От дел он отошел лишь в начале 1960-х.

Петр Сергеевич, брат его деда, был русским дипломатом, служил в Министерстве иностранных дел Российской империи. В начале 1890-х жил в Вашингтоне, после в Софии, Лиссабоне, Брюсселе, Лондоне, Марокко. В 1908 году ему пожаловали звание действительного статского советника. Многие видели в нем огромный потенциал, одно время его хотели сделать министром иностранных дел. После революции он жил в Швейцарии и Франции.

Дипломатией занимался и Сергей Дмитриевич, сын предпринимателя и коллекционера Дмитрия Петровича Боткина. В 1892 году он поступил на дипломатическую службу в Министерство иностранных дел Российской империи, работал с Азиатским департаментом, был участником миссий в Штутгарте, Берне. В 1911-м стал первым секретарем посольства в Берлине. Следующий шаг — чин действительного статного советника. Во время Первой всемирный войны занимался вопросами содержания военнопленных, затем возглавил организацию «Российское общество Красного Креста». Из-за невозможности трудиться с Германией после прихода к власти национал-социалистов (у него среди них было много врагов) Сергею Дмитриевичу пришлось остаться в иной стране — ею стала Франция.

Источник: Правительство Москвы