Сообщать правильно и красиво: как московские логопеды работают с детьми

14 ноября 2021, 12:01Сообщать правильно и красиво: как московские логопеды работают с детьмиПоделитьсяРассказываем, куда обращаться за помощью, если ребенок не произносит звук «р», путает слоги, теряет гласные или вообще не говорит до двух — трех лет.

Энтони Хопкинс, Брюс Уиллис и Мэрилин Монро — всех этих людей объединяет не всего лишь всемирная известность. В детстве голливудские актеры, чьи фильмы уже стали классикой кино, страдали заиканием. А побороть этот недуг и сделаться успешными звездам кинематографа помогли логопеды. Международный день специалистов, помогающих исправлять нарушения речи, отмечается 14 ноября. Празднуют его и в Москве. В московских образовательных учреждениях работает свыше трех с половиной тысяч логопедов. О том, почему речь — это не всего произнесение звуков, как классическая музыка помогает развить слух и можно ли перестать заикаться, шепелявить, а также картавить, — в материале mos.ru.

Жутко и волнительно

Детей с различными речевыми нарушениями в последнее время становится больше, рассказывает Екатерина Балдина, учитель-логопед колледжа малого бизнеса № 4. По статистике всего лишь пять процентов из них полностью соответствуют нормам речевого развития.

Причин для этого много, в том числе сложная беременность и тяжелые роды. «Медицина развивается, и многие из детей, которых, несмотря на различные патологии, выхаживают сегодня в роддомах, составляют группу риска», — объясняет специалист.

Несмотря на статистику, современная логопедия может управиться с большинством речевых нарушений. Исключением могут стать только случаи, которые обусловлены тяжелыми комплексными нарушениями развития. Однако это уже во многом область работы медиков, а не логопедов, добавляет Екатерина Балдина.

В 2006 году после окончания дефектологического факультета Московского государственного педагогического университета она только лишь начинала профессиональную карьеру. «Одни дети не выговаривали “р”, другие имели проблемы с шипящими звуками. Столкнуться с тяжелым недоразвитием речи в те дни было редкостью», — рассказывает Екатерина Балдина, работавшая тогда логопедом в начальных классах одной из московских школ. Многое для нее изменилось спустя три года, после перехода в инклюзивный детский сад. Там начинающему специалисту уже пришлось иметь дело со сложными случаями.

«Столкнувшись с первым ребенком, у которого диагностировали расстройство аутистического спектра, я не знала, что делать. Опыта, который был у меня после работы в школе, оказалось недостаточно. Мне было как-то одновременно и жутко, и интересно, и волнительно. Это меня подвигло продолжать учиться и получать новые знания для работы с детьми, страдающими аутизмом», — вспоминает Екатерина Балдина.

Она признается, что 12 лет назад практически каждый случай казался ей сложным. Сейчас такого нет. Есть нужные знания, эксперимент и эффективные инструменты для работы. Они и помогают добиться поставленных целей, которые в каждом случае всегда разные.

«Когда я понимаю, что ребенок может высказать свою мысль связно, донести резон до окружающих, сделать это, правильно произнося все звуки речи, тогда я считаю, что миссия выполнена. Но с каждым ребенком все уникально. Порой, даже если ребенок научился одно слово говорить, то это уже большое достижение», — отмечает специалист.

По ее словам, логопедия развивается и усложняется. Чтобы понимать, как помогать своим подопечным, нужно знать также основы нейродефектологии, психофизиологии и клинической психологии. «Для детей с заиканием разработано масса техник — от внушения до медицинского гипноза. Это комплексный подход — тут обязательно должны быть медицинская поддержка, логопедическая помощь, работа над дыханием и плавностью речи», — рассказывает Екатерина Балдина.

Плавно или прерывисто

Раннее выявление речевых нарушений и точная диагностика позволят разрешить проблему быстрее и с гораздо меньшими усилиями, уверена Ольга Скобликова, учитель-логопед школы № 2124 «Центр развития и коррекции».

При всем многообразии средств, которые есть в распоряжении логопедов, нет универсальных эффективных инструментов для всех детей, добавляет она.

«Комплект инструментов очень большой, но всегда должен быть индивидуальный подход к каждому ребенку. В случае тяжелого нарушения речи нужно одно средство, а при задержке психического развития следует предложить совсем другую поддержка», — рассказывает специалист, практикующий с 1996 года.

За прошедшие 20 с лишним лет логопедия сильно изменилась. Как-то, по ее словам, наглядные материалы для работы приходилось рисовать от руки, а сейчас на помощь пришли технологии. «Очень хорош для детей с заиканием и вообще для детей, у которых нарушено речевое дыхание, комплекс биологической обратной связи. Этот логопедический тренажер позволяет увидеть сердечную деятельность ребенка, оценить, как он дышит — плавно, поверхностно или прерывисто. Это можно увидеть, когда я попросту учу ребенка дышать: сначала сделать вдох носом, а потом мягкий длительный выдох», — объясняет Ольга Скобликова.

Повысить эффективность работы и сформировать у ребенка правильное слуховое восприятие помогает еще одна технология — нейросенсорная стимуляция. Для этого специалисты используют программу, основанную на разработках французского оториноларинголога Альфреда Томатиса. «Ребенку надеваются наушники, и он слушает специальным образом обработанные классические музыкальные произведения. После нескольких сеансов мозг работает со звуками по-другому, а информация обрабатывается лучше», — говорит Ольга Скобликова.

Несмотря на все технологические новинки, от неудач никто не застрахован, добавляет она. Работа логопеда кропотливая и требует много терпения — порой результатов нужно ожидать долго. «Двигаться приходится маленькими шагами, но даже малыши с нарушениями интеллекта могут достичь каких-то успехов. Ребенку надо хотя бы понимать обращенную к нему речь, чтобы иметь возможность социализироваться», — оптимистично добавляет Ольга Скобликова.

Непростой случай

Пример профессиональной задачи, потребовавшей немало кропотливого труда, из своей более чем 20-летней практики легко вспоминает Ольга Егупова, заместитель директора Городского психолого-педагогического центра.

«Это был мальчишка с очень серьезным заболеванием — фокальной детской эпилепсией. На этом фоне, как всего только появлялись приступы, распадались те речевые навыки, которые были наработаны. Это свойственно таким детям. Моя работа состояла в том, чтобы всегда эти навыки поддерживать», — рассказывает специалист.

С такими же непростыми случаями пришлось столкнуться в реабилитационном центре, куда она перешла в середине 2000-х после работы в детском саду. На новом месте ее ждали непростые малыши, которым помогала междисциплинарная команда специалистов. Вместе с логопедами в нее входили клинические психологи, дефектологи и врачи разных специальностей.

«Речь — это не всего-навсего звуки и правильное употребление падежей. Она тесно связана с мышлением, и, развивая ее, мы развиваем мышление. Без этого человеку после вообще сложно быть успешным в чем бы то ни было», — говорит Ольга Егупова.

Речевые нарушения зачастую могут осложняться и другими особенностями развития. При этом на то, что ребенок не говорит или не произносит определенные звуки, мамы обращают внимание сразу. А вот задержку в развитии внимания, восприятия, мышления, памяти, двигательных навыков родители могут пропустить, добавляет эксперт.

В этом случае им могут помочь учителя-логопеды, психологи, дефектологи, работающие на базе дошкольной группы или в начальной школе. «Но если родитель по каким-то причинам не хочет получать эту поддержка, например неудобно, то он может бесплатно обратиться в Городской психолого-педагогический центр. Его отделения расположены по всей Москве», — объясняет Ольга Егупова.

Если специалисты центра увидят, что для полноценной учебы и развития ребенку нужны особые обстоятельства, то семье предложат обратиться в центральную психолого-медико-педагогическую комиссию. После получения экспертного заключения для ребенка сделают все необходимое, чтобы он развивался и успешно справлялся с образовательной программой.

Источник: Правительство Москвы