«Красота не спасет, если мы не спасем красоту»: реставратор Григорий Мудров — о своей работе
Фото М. Денисова. Mos.ruГригорий Мудров рассказывает, какие объекты, над которыми он работал, стали предметом его гордости, а также почему необходимо хранить памятники истории и культуры.
Петровский путевой дворец, жилой дом поэта Майкова на Большой Спасской, ГУМ и Бахметьевский автобусный гараж на улице Образцова. Все эти здания — памятники истории и культуры Москвы, а к их реставрации приложил руку Григорий Мудров — 1 из наиболее авторитетных и уважаемых московских специалистов в области сохранения объектов культурного наследия.
«Важность и необходимость работы реставратора объясняется тем, что наследство — важнейший фактор формирования национального самосознания. Можно не ходить в музеи, не глядеть кинофильмов и спектаклей, не читать книг, но обходить стороной памятники архитектуры невозможно. В объектах культурного наследия сконцентрировалась наша история, ее резон и выдающиеся достижения. И ощутить все это возможно, хотя бы только наблюдая их вокруг себя». Эти слова Григория Валерьевича можно считать девизом его творческого пути.
Грядущий архитектор родился в 1960 году в семье потомственных метростроевцев. С детства он увлекался рисованием, а желание связать свою жизнь с архитектурой появилось уже к 12‒13 годам. Затем он поступил в Московский архитектурный институт, который окончил с красным дипломом, и занимался там преподавательской деятельностью на протяжении 15 лет. Примечательно, что дипломный проект Мудрова, посвященный реставрации и реконструкции города Боровска в Калужской области, долгое время висел в приемной Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры в Гагаринском переулке.
Спасатель красоты
Карьеру архитектора-реставратора Григорий Мудров начал в 1980-е годы. По его словам, те времена были сложными, а список утрат архитектурных памятников — огромным. Но исподволь все стало меняться.
Григорий Мудров вспоминает Томмазо Монтанари, итальянского искусствоведа и культуролога, который говорил, что вход в общественное здание, прогулка по нефу древней церкви, даже попросту прогулка по исторической площади означает материальное вхождение в поток истории.
«Вот почему то, что сегодня мы называем культурным наследием, является одним из самых мощных резервуаров будущего. Достоевский писал, что “красота спасет мир”, но красота вообще ничего не спасет, если мы не спасем красоту», — уверен реставратор.
Принципы классической реставрации
По словам Григория Мудрова, методология современного использования архитектурных памятников заключается в двух направлениях: в классическом приспособлении для современного использования — с одной стороны, и в том, что называется adaptive reuse, или «адаптивное повторное использование», — с иной. В первом случае памятник, вернее, сохранение его подлинности — обязательное условие для выработки и оценки решений по современному использованию. В другом монумент, по сути, является лишь поводом для самовыражения инвесторов, архитекторов, инженеров. Изменяется его объемно-пространственная и планировочная структура, а историческая часть зачастую становится лишь небольшой составляющей нового объекта, именуемого «адаптированный».
«К счастью, в московской практике гораздо быстрее реализуются принципы классической реставрации и приспособления исторического наследия к современным условиям. Примеров этому довольно много: и Большой Кремлевский дворец, и Петровский путевой дворец, и объекты ВДНХ, и Киевский вокзал, и многие старомосковские особняки. Особенно ценно, что два процесса — реставрация и устройство — на этих объектах осуществлялись параллельно, единовременно», — отмечает Григорий Мудров.
По его мнению, простых проектов, касающихся архитектурных памятников, не бывает. С 2018 года зодчий участвует в реставрации бывшего павильона Казахской ССР на ВДНХ. Это здание было построено в 1949‒1954 годах, а в 1964-м перепрофилировано под отраслевую выставку достижений черной металлургии СССР. Оно было радикально перестроено: изменились фасады, внутреннее пространство разделили несколькими дополнительными перекрытиями, с задней стороны возникла каркасная пристройка и так дальше.
«Характерная проблема — светопрозрачный купол, венчавший первоначальный объем павильона. Он возводился в начале 1950-х, когда у нашей строительной индустрии не было ни соответствующего опыта, ни технологий сооружения подобных конструкций. Несущий каркас одновременно был использован и для опоры остекления. То есть он всегда находился в зоне перепада температур. Поэтому через пять-шесть лет эксплуатации он целиком корродировал и его пришлось разобрать. Наша задача состояла в том, чтобы запроектировать воссоздание купола (правильнее, двух куполов: наружного и внутреннего) с использованием современных технологий, когда несущий каркас и ограждающее остекление разделены. И при этом сохранить форму и декор. Предстояло разрешить невероятные проблемы: как вписать в современные конструктивные элементы остекление внутреннего купола, расписанного национальным казахским орнаментом? Как получить необходимое количество членений на наружном куполе и при этом избежать неимоверного количества стыков, каждый из которых представляет угрозу для купола? На все эти вопросы нашлись свои ответы, но они давались весьма тяжело», — вспоминает Григорий Мудров.
Предметом особой гордости он считает Петровский путевой дворец.
«Я работал над ним с 1998 по 2005 год. Мне и моим коллегам удалось сделать то, что некоторые архитекторы называли последней классической реставрацией. Навсегда запомнил, как 1 большой начальник отчитывал нас за то, что мы не заменили междуэтажные перекрытия и деревянный каркас купола дворца на железобетон. А то, что это уникальные конструкции, которые сохранились максимум еще на двух-трех архитектурных памятниках, — это ничего для него не значило. В перекрытиях шпренгельная система балок, в куполе — двойной каркас из нервюрных арок с “велосипедной ступицей” на вершине. Где еще такое найдешь? Как показала после сторонняя проверка, у этих конструкций после реставрации сохранился добавочный запас прочности от 30 процентов и более», — отмечает архитектор-реставратор.
Для перечисления всех проектов, в которых принимал участие Григорий Мудров, потребуется много времени. Сам он выделяет дом Лобанова-Ростовского на Мясницкой улице. Это 1 из немногих памятников с интерьерами, пережившими пожар 1812 года. В его основе — палаты рубежа XVII‒XVIII веков, барочный дом 1760-х годов, принадлежавший П.И. Панину. Там неоднократно бывал А.С. Пушкин.
«Я весьма люблю этот объект, занимался им почти 20 лет начиная с 1987 года. Мы с коллегами реставрировали его с любовью, крайне тщательно и продуманно. Когда пришли на этот объект, в нем был самый обычный конторский “муравейник”. Все перегорожено листами фанеры, сотни метров уникального искусственного мрамора на стенах закрыты слоями масляной краски. Выяснилось еще, что под домом 14 метров насыпного грунта, то есть, по сути, он висит в воздухе. Едва начали подробно исследовать здание — появились фрагменты ранних строительных этапов. Собрать все это в 1 проект удалось далеко не сразу, документация пережила несколько версий и корректировок. Зато итог не мог нас не порадовать, особенно после того, как в 2011 году наш коллектив получил приз на архитектурном конкурсе “Золотое сечение” за этот объект», — рассказывает Григорий Валерьевич.
Немало сил и времени у него ушло на работу с другим шедевром, но уже мастеров советской эпохи. Речь о Бахметьевском автобусном гараже на улице Образцова архитектора К.С. Мельникова и инженера В.Г. Шухова. Проект, запущенный еще в 2001 году, претерпел несколько «реинкарнаций», многое тут тоже происходило постепенно, поэтапно. Сегодня в главном здании размещается 1 из самых современных музеев Москвы — Еврейский музей и центр толерантности.
«В начале работ мы застали порожний, холодный манеж гаража в ужасающем виде. Искажены фасады, кирпичная кладка наружных стен выветрена и закрашена, кровля отсутствовала, столярные заполнения почти исчезли. Все это мы восстановили с учетом требований, которые предъявляла нам предстоящая музейная функция здания», — вспоминает Григорий Мудров.
А жилой дом поэта А.Н. Майкова на Большой Спасской ему с коллегами удалось в прямом смысле поднять почти на 1 метр.
«В результате дом, почти вросший в землю, предстал перед всеми в своих первоначальных габаритах и пропорциях. Из практически утраченных интерьеров удалось выжать максимум, реставрация осуществлялась буквально по крупицам», — говорит Григорий Валерьевич.
Весьма много усилий было потрачено при работе со зданием ресторана И.А. Скалкина «Эльдорадо» в Петровском парке. В конце 1980-х его начали реконструировать под гарнизонную поликлинику, но в итоге здание забросили. Оно промокало насквозь, часть конструкций кровли и перекрытий была разобрана без какой-либо консервации памятника. В результате сохранились всего-навсего два помещения: вестибюль и главный зал (в последнем — только плафон).
«Помимо этих помещений, мы целиком восстановили великолепные фасады, спроектированные Л.Н. Кекушевым», — подчеркивает Григорий Мудров.
Усадьба Замятина-Третьякова на Гоголевском бульваре, городская усадьба А.К. Коптева — Н.А. Мейендорф на Большой Никитской, Верхние торговые ряды на Красной площади, известные каждому как ГУМ, — все эти объекты реставрировал Григорий Мудров.
Благодаря ему как автору или научному руководителю реставрационных проектов новую жизнь получило более 60 московских архитектурных памятников. В период 2000-х годов объекты Мудрова трижды номинировались на премию Союза московских архитекторов «Золотое сечение», а 1 из них — дом Лобанова-Ростовского — победил в этом конкурсе. Многие объекты получали премии конкурса «Московская реставрация». А в 2015 году Григорию Мудрову было присвоено звание «Почетный реставратор города Москвы».
Источник: Правительство Москвы
