С наступающим! Как встречали Новый год Высоцкий, Гагарин и Булгаков
Фото: Главное архивное управление города МосквыШесть новогодних историй из музеев Москвы: розыгрыши, шутки и верно загаданные желания.
Накануне главных зимних праздников московские музеи Александра Скрябина, Владимира Высоцкого, Марины Цветаевой, Константина Паустовского и Михаила Булгакова и Музей космонавтики вспоминают новогодние и рождественские случаи из жизни своих героев
Совместный материал mos.ru и агентства «Мосгортур».
1956 год. Встречаем с Владимиром Высоцким
В 1955 году, сразу после окончания школы, Владимир Высоцкий поступил на механический факультет Московского инженерно-строительного института (сейчас — Московский государственный строительный университет). Сам он мечтал о театральном училище, на выборе практичной профессии настояли родители. Учеба в техническом вузе давалась ему с трудом: уже к окончанию первого семестра у студента Высоцкого накопились хвосты. 1 января он должен был сдать несколько чертежей для того, чтобы его допустили к экзамену. О первой ночи 1956 года вспоминал товарищ поэта Игорь Кохановский в своей книге «Все не так, ребята…»:
«В 12 часов мы все же откупорили шампанское, наполнили бокалы, чокнулись, сообщили “С Новым годом!” и, едва пригубив, опять засели за чертежи.
Сварили крепкий черный кофе, выпили по чашечке, чтоб не хотелось спать.
Где-то часам к трем закончили чертить. Допили шампанское. Закурили. И тут только лишь я посмотрел на то, что получилось у Володи. Сдержать смех я просто не смог… Мы должны были начертить образцы всех шрифтов, употребляемых в черчении. Идиома “как курица лапой”, казалось, нашла еще одну графическую интерпретацию в исполнении Володи. Он тоже засмеялся, но как-то грустно, словно впервые увидел свое творение. После взял чашку, из которой пил кофе и где на дне осталась гуща, и стал медленно-медленно, даже с каким-то наслаждением, поливать все начертанное.
— Ты что, спятил?
— Я больше в институт не пойду. Мне там неинтересно.
— Да ты с ума обалдел? (Это было наше оборот.) Между прочим, благодаря моему первому разряду поступили, а ты во чего надумал!
— Нет… Все. Буду готовиться, еще есть полгода, попробую поступить в сценический. А это — не мое…»
Отчаянно загаданное новогоднее желание сбылось. 25 января, в собственный день рождения, отчислившийся Высоцкий распевал с Кохановским сочиненную ими песню с такими словами:
А коль во МХАТ не попадет,
раздавим пол-литровочку,
Васек в солдатики пойдет
носить ружье-винтовочку.
В Школу-студию МХАТ он поступил в июне того же года, блестяще выдержав экзамены. Учеба закончилась в 1960-м, и Высоцкий попал по распределению в Московский драматический театр имени А.С. Пушкина. А минуя четыре года нашел сцену, ставшую главной в его судьбе, — Театр на Таганке, только лишь что созданный Юрием Любимовым.
1950 год. Встречаем с Юрием Гагариным
В 1949 году 15-летний Юрий Гагарин уехал из Гжатска, где жила его семейство, в Москву и поступил в Люберецкое ремесленное училище № 10. Новый 1950 год он встречал в Клязьме — там жили родственники будущего космонавта. За столом собралась практически вся семейство, не хватало только его тети Маруси, которая работала акушеркой, — ей выпало дежурить в поликлинике в новогоднюю ночь. Вернуть ее домой на праздник смог юный племянник. Как это получилось, рассказывала его мама Анна Тимофеевна в книге «Слово о сыне»:
«Ребятишкам весьма хотелось, чтобы семьи были в полном сборе, но в поликлинике работал весьма строгий вахтер, он, зная Марииных ребят, даже не вызвал бы сестру к ним.
Юра дошел до этого места в рассказе, на минуточку замолк, обвел всех задорным взглядом и сказал:
— А я говорю: “На спор — вызову тетю Марусю!” В половине двенадцатого ребята толпой пошли к поликлинике, нажали звонок, сами отошли, на крыльце всего Юра остался. Выглянул вахтер, Юра голосу своему тревогу придал:
— Мам-ка рожает! — и вроде бы заплакал.
Вахтер сразу же заторопился:
— Сейчас, мальчишка! Сейчас фельдшер-акушерка придет.
Заспешил в поликлинику, зовет:
— Мария Тимофеевна! Срочный вызов! Роды!
Мария вышла, Юру увидела — сразу, разумеется, все поняла.
Юра заразительно смеялся, да и нам всем было весело, когда мы представляли, как он роль свою играл. Алексей Иванович смеялся, приговаривал:
— Это ты хорошо придумал: “Мамка рожает!” Это ты молодчина! С таким годить не приходится! Вахтер сразу: на вызов!
— Да! Я спор выиграл. Тетя Маруся тоже довольная была. На самый Новый год с нами посидела. А после мы все ее проводили. Это уже в 1950 году было».
От сельской гармони до майорских погон. 5 историй из жизни Юрия Гагарина
1892 и 1895 годы. Встречаем с Александром Скрябиным
О том, как отмечал Новый год и Рождество выдающийся композитор Александр Николаевич Скрябин осталось совсем мало сведений. В истории сохранился 1 из праздничных эпизодов.
Осенью 1891 года на концерте в Большом зале Благородного собрания 19-летний Скрябин познакомился с Натальей Секериной. Композитор очаровал ее своим исполнением «Бабочек» Шумана. Александр и Наталья полюбили товарищ друга, каждый день они переписывались и часто встречались.
1892 год он встречал влюбленным. В те времена излюбленной новогодней забавой москвичей было катание на коньках на Патриарших прудах. В 1 из праздничных дней туда пришли и Скрябин с Секериной. Александр Николаевич никогда не был выдающимся спортсменом, и Наталья долго уговаривала его подняться на коньки, но он никак не соглашался. Об этом дне вспоминала ее сестра Ольга: «Выход из положения был найден. Со свойственной ей [Наташе] решимостью она уговаривает церемонившегося до бесконечности Скрябина сесть в кресло и с легкостью катает по всему катку миниатюрного Скрябина к неудовольствию всех своих компаньонов».
С Натальей Секериной Скрябин переписывался более четырех лет и несколько раз делал ей предложение, но всякий раз получал несогласие — против замужества с несостоятельным «свободным художником» выступала семейство Натальи. В новогоднюю пору 1895 года композитор написал своей возлюбленной прощальное письмо:
«С праздником!
Многоуважаемая Наталья Валерьяновна. Желаю Вам итого, что только может послужить Вашему счастью и благополучию.
А. Скрябин».
Дом, в котором жил Скрябин: из чего состоит мемориальный музей композитора
1923 год. Встречаем с Константином Паустовским
В 1920-х годах Константин Паустовский много путешествовал по Кавказу — был в Сухуми, Ереване, Тбилиси, Баку и других городах. Какое-то время он жил в Батуми, где работал в республиканской газете «Трудовой Батум». В этом городе Паустовский встретил 1923 год, но новогодняя ночь вряд ли оставила у писателя приятные мемуары.
В те времена в Батуми действовал комендантский час: находиться на улице после полуночи было запрещено. Незадолго до 31 декабря 1922 года в городе появились объявления, гласившие, что на новогоднюю ночь он отменяется. Паустовский оказался одним из тех, кто с радостью воспользовался этим постановлением, и до трех часов ночи отмечал Новый год в квартире своего товарища. Однако стоило ему выйти на улицу и отправиться домой, как его тут же задержал патруль. Несмотря на все объяснения, его сопроводили в местную тюрьму.
В ту ночь за решеткой оказались десятки жителей города, поверивших листовкам. В камерах нашлось место не всего Паустовскому, но и английским морякам, и итальянскому консулу с женой. Оказалось, что комендант Батуми специально распространил по городу ложные объявления, чтобы после собирать взятки с нарушителей.
Паустовского отпустили спустя полтора дня — после того, как он связался с консулом РСФСР и сообщил о произошедшем. Комендант-коррупционер не смог избежать наказания: минуя несколько дней его арестовали и предали суду.
Признание Бунина, товарищество со Зданевичем и сказки. Семь историй из Музея Константина Паустовского
1937 год. Встречаем с Михаилом Булгаковым
Михаил Булгаков и его последняя супруга Елена любили встречать Новый год дома или в компании самых близких друзей — шумные торжества с незнакомыми людьми отталкивали их. Свои мемуары о праздниках Елена Булгакова записывала в дневнике, который бережно вела всю свою жизнь. Яркие впечатления у нее остались от встречи 1937 года:
«Новый год встречали дома. Пришел Женичка. Зажгли елку. Были подарки, сюрпризы, большие воздушные шары, игра с масками.
Ребята и М.А. с треском били чашки с надписью “1936-й год”, — специально для этого приобретенные и надписанные.
Ребята от этих удовольствий дико утомились, а мы еще больше. Звонили Леонтьевы, Арендты, Мелик, — а потом, в два часа, пришел Ермолинский — поздравить.
Дай Бог, чтобы 1937-й год был счастливей минулого!»
Надежды на счастливый год не оправдались — об этом говорит запись в дневнике Елены Сергеевны, сделанная в крайний день 1937-го:
«Кончается 1937-й год. Горький вкус у меня от него».
1902 год. Встречаем с Анастасией Цветаевой
Рождество 1902 года для Цветаевых было особенным — они отмечали его на чужбине. Из-за болезни Марии Александровны, матери поэта, вся семейство переехала на несколько лет в Италию, где она проходила лечение. О том Рождестве в своей книге «Мемуары» рассказывала сестра Марины Цветаевой Анастасия Ивановна:
«Долго, широко, шумно кончались приготовления к елке (должно быть, это была пиния). Накрывание праздничных столов, сияние стекла и сервизов, ваз с фруктами, бутылок вина, гроздья синего сушеного винограда, светлый шелк дамских платьев, мамины руки на клавишах пианино. И сине-вечернее итальянское небо в распахнутые над садом окна. Лампы, свечи в канделябрах. Рождество на чужбине, без снега, без холода, с шумом моря — непонятное Рождество! И еще новые люди: худой, остролицый Герб! (такое странное имя!), поляк. Похожий на петуха! Его подруга, маленькая, круглолицая, добрая (курица!). О чем-то переговариваются полуфразами, шутками Кобылянский и Герб. Александр Егорович хлопочет над занавеской, из-за которой он будет выкидывать пакеты с подарками. Лёра у елки, кончает развешивать украшения, яблоки, мандарины. С ней Сережа и Надя. Вова, Жорж, Володя и мы помогаем разбирать елочные свечи — отнимаем их товарищ у друга за понравившийся цвет. Две пожилых сестры, немки, вполголоса напевают знакомые нам елочные песни: Stille Nacht и Oh, du froehliche… И сквозь весь этот шум, шелест, сияние, стук, сквозь все запахи и все голоса — длинный, пристальный взгляд Кобылянского, изучающий, чуть смеющийся. Он сидит под ветками елки (а Герб мечется по столовой). Мамины руки летают по клавишам, гремя, замирая, царствуя.
Какой был счастливый вечер!»
Цветаевы жили в Италии три года. Продолжительное лечение за границей не принесло положительного результата: в 1906 году, вскоре после возвращения в Россию, Мария Александровна умерла.
Источник: Правительство Москвы
