20 выездов в сутки. Как работают фельдшеры скорой помощи в этап пандемии
Фото: mos.ru. Евгений СамаринСотрудники скорой помощи дома стараются не размышлять о работе, а бороться со стрессом им помогает хороший сон. О трудностях и рисках работы в этап пандемии медики рассказали mos.ru.
В период пандемии медицинские работники скорой первыми спешат на поддержка, когда человек жалуется на высокую температуру, одышку, возможные симптомы коронавирусной инфекции и начинает паниковать. Задача медиков — не всего-навсего стабилизировать состояние пациента, определить его на госпитализацию или оставить на домашнем лечении, но и унять.
Mos.ru поговорил с фельдшерами Станции скорой и неотложной медицинской помощи имени А.С. Пучкова Марией Куликовой и Романом Кузнецовым. Они выезжают на вызовы и помогают пациентам с коронавирусной инфекцией или с подозрением на нее. Медики рассказали, в каком случае больного отправят в КТ-центр, а в каком — госпитализируют в стационар, зачем нужен шампунь для защитных очков и как управиться со стрессом, когда каждый рабочий день рискуешь своим здоровьем.
— Как изменилась ваша работа с началом пандемии?
Роман Кузнецов: Увеличилась нагрузка на бригады скорой помощи, вызовов стало больше. Я работаю в ковидной бригаде, мы выезжаем в среднем на 20 вызовов за сутки. Ранее было около 15 выездов.
Мария Куликова: При этом у меня 9 — 10 смен в месяц, я работаю на полторы ставки. Но самое сложное время было с середины марта до конца апреля. Сейчас ощущается, что заболеваемость идет на спад. Наверное, благодаря тому что введен режим самоизоляции.
— Сколько времени сейчас нужно ожидать скорую? Увеличилось ли время ожидания после начала пандемии?
Мария Куликова: Нет, время ожидания незначительное. Нам на планшет поступает вызов, он делается сразу и вовремя. Конечно, все зависит от расстояния, но в основном доезжаем не более чем за 20 минут. А если вызов экстренный, то мы стараемся уложиться в 13–14 минут.
Роман Кузнецов: Все машины на линии, персонала хватает, потому всегда вовремя приезжаем к пациентам.
— Вы работаете в основном по вызовам с подозрением на коронавирус. А как определяют потенциально заболевших COVID-19?
Роман Кузнецов: На станции скорой помощи есть оперативный отдел и диспетчерская служба. Они расспрашивают москвичей, которые вызывают скорую поддержка, и направляют вызовы нам. В примечаниях у нас написано: COVID-19 подтвержденный или подозрение на него. Среди главных симптомов — повышенная температура, сухой кашель, утрата обоняния и вкуса. Обычные симптомы острого респираторного заболевания.
Бывает, что прежде, чем вызвать скорую, москвичи обращаются к дежурному врачу в поликлинику. Это происходит в том случае, если у человека нет одышки, болей в грудной клетке, потери сознания.
Мария Куликова: Да. В первый день болезни можно обойтись консультацией врача из поликлиники. Он проведет первичный осмотр, даст необходимые медицинские рекомендации, назначит лечение, а после уже, если будет ухудшение состояния, стоит вызывать скорую.
— Какие пациенты быстрее вызывают скорую при подозрении на инфекцию?
Роман Кузнецов: По-разному. Бывают, и малыши, и пожилые, и молодежь. Все одинаково.
Мария Куликова: Я считаю, что молодые легче переносят ту же самую пневмонию, чем люди в возрасте старше 55 лет. Тем более у бабушек и дедушек зачастую есть какие-то сопутствующие заболевания, которые усугубляют течение этой болезни. Но есть и пожилые пациенты, которые тоже вполне нормально переносят заболевание.
— Как проходит ваша рабочая смена?
Мария Куликова: Моя рабочая смена начинается в 09:00 и заканчивается в 09:00 следующего дня. Когда я прихожу на работу, то должна осмотреть собственный санитарный автомобиль, готов ли он к моему дальнейшему суточному дежурству. Во-первых, вся аппаратура должна быть исправна, в рабочем состоянии, должны быть в наличии все необходимые медикаменты, оборудование для манипуляций. Средства защиты непременно проверяем, чтобы они тоже были.
— Вы работаете в защитном костюме? Как часто его меняете?
Роман Кузнецов: Непременно, защитный костюм надеваем в машине и после этого идем на вызов. Костюм состоит из комбинезона, респиратора, маски, очков, двух пар перчаток. В костюме жарко и душно, но мы приспосабливаемся. Так, есть специальный антипот, им можно побрызгать с обратной стороны очков. Некоторые мажут шампунем, тоже чтобы не потели. Все медики знают эти приемы.
Мария Куликова: После каждого вызова все средства защиты утилизируются сообразно нашему стандарту. У нас есть специальные пакеты, которые выбрасываем в определенные баки. На подстанции оборудована комната для утилизации.
Вообще на любой вызов, независимо от того, есть ли у пациента симптомы ОРВИ, подтвержден ли коронавирус, непременно нужны перчатки, очки и медицинская маска. Даже если человек жалуется на боли в животе, лучше предостеречь себя. Пациенты могут произнести, что болит живот, а ты приезжаешь и видишь какие-то симптомы ОРВИ. Больные их могут попросту не ощущать.
— Как выстроена работа с пациентом? Какой алгоритм действий, если есть подозрение на коронавирус?
Роман Кузнецов: Мы оцениваем состояние больного, смотрим симптомы и анамнез. Узнаем, выезжал ли он куда-то, с кем контактировал. Если по анамнезу и клинической картине подозреваем, что это COVID-19, то при легкой степени нездоровый остается дома и подписывает согласие на амбулаторное лечение. Потом этого пациента мы передаем в поликлинику, оттуда уже приходит доктор, назначает лечение и наблюдает больного. При легком течение болезни температура тела держится на уровне 37 градусов, возможна потеря обоняния и нет одышки.
При средней степени тяжести одышка уже нарастает, появляется высокая температура (38,5 градуса), сатурация становится ниже нормы (насыщение крови кислородом). В таком случае мы подозреваем пневмонию и везем больного в ближайший круглосуточный КТ-центр. Там делают компьютерную томографию, при необходимости доктор из поликлиники вызывает бригаду скорой помощи, чтобы передать пациента в стационар.
Мария Куликова: Да, но если выявляют незначительное разгром легких, пневмонию, то по решению врача пациентам назначают лекарства и отправляют на домашнее лечение.
Роман Кузнецов: При выраженной одышке, болях в груди, высокой температуре и спутанном сознании мы сразу везем пациента в стационар. Для этого обращаемся в отдел госпитализации, сообщаем предполагаемый диагноз и состояние пациента. На основании этого нам диспетчер говорит, куда мы направляемся с больным.
— Как ведут себя сами пациенты? Они отказываются от госпитализации или сами просятся в больницу?
Роман Кузнецов: Бывают разные люди, некто хочет в больницу, когда ему это не требуется, а кто-то нет, когда это нужно. В основном люди понимают, что происходит, мы все объясняем.
Мария Куликова: Поначалу чувствовалась паника, когда все лишь начиналось. Может быть, в начале марта люди думали: «Как у меня может оказаться коронавирус, я же нигде не контактировал ни с кем». Тогда мы все объясняли и рассказывали. Где-то с конца марта все стали спокойнее, наверное, потому что власти и СМИ хорошо информируют людей о ситуации.
— Помогают ли работникам скорой волонтеры? Какие обязанности им поручают?
Мария Куликова: Да, волонтеры нам весьма помогали. Для нас они организовали питание на подстанции, морально поддерживали. Я помню, приезжали, поздравляли с Пасхой. Организация у них, я считаю, на высшем уровне.
Роман Кузнецов: На подстанцию к нам приходили волонтеры, спрашивали, что нужно, как поддержать. Привозили нам бесплатные обеды, пиццу, это приятно.
— Вы практически каждый день общаетесь с потенциально заболевшими коронавирусом, рискуете своим здоровьем. Расскажите, как вы справляетесь с усталостью и стрессом?
Мария Куликова: Не могу произнести, что для меня это сложно, наверное, я привыкла к такой работе. Просто была повышенная нагрузка, и это чувствовалось, была физическая утомление. О риске заражения стараюсь не думать. Дома я отключаюсь от работы, занимаюсь личными делами. Если на этом зацикливаться, то будет непереносимо. Семья меня поддерживает, у меня есть дочка.
Роман Кузнецов: Самое сложное сейчас попросту понимать, что ты тоже можешь заразиться. Надо серьезно относиться к защите. В остальном работаем как обыкновенно. У себя какого-то стресса я не наблюдаю. Пришел, отработал, сделал свое дело и ушел домой. Выспался — и все хорошо, главное — поспать.
— Какие меры безопасности вы соблюдаете, чтобы беречь своих близких?
Мария Куликова: Мы живем как обычно, чего-то сверхъестественного не делаем. Разумеется, обязательно моем руки, но это всегда было, это не началось во время пандемии. Режим самоизоляции мы поддерживаем, любой поход в магазин — в масках и перчатках. А в сумках у нас антисептики всегда, все как положено.
Роман Кузнецов: Я тоже живу дома. У меня супруга доктор (работает на административной должности), все понимает.
— Когда и почему решили сделаться врачом скорой помощи? Чем вам нравится эта работа?
Роман Кузнецов: Так сложилась жизнь. Я отучился на фельдшера и уже 10 лет работаю.
Мария Куликова: А я пошла по стопам своих родственников. На скорой помощи работали мои бабушки и мама. Сама я работаю уже 11 лет, за это время не пожалела о своем решении. Я считаю себя хорошим помощником для своих родных и близких. Я могу дать советы по лечению и оказать какую-нибудь медицинскую помощь.
А в период пандемии при малейшем симптоме ОРВИ родные, близкие и друзья звонят мне, просят рекомендация, как лучше поступить в данной ситуации. Я им все объясняю, чтобы не создавать никакой паники, чтобы они это все легко перенесли и адекватно ко всему относились.
Источник: Правительство Москвы
